Такие же задачи стояли и перед крупнейшим электротехническим заводом страны «Электросилой». Разница была лишь в том, что в области электротехники в последний период войны и первые послевоенные годы не встала еще во всем объеме задача перехода на новую техническую ступень, неизмеримо отличавшуюся от прежнего довоенного производства.
В годы блокады передовая линия фронта отстояла от «Электросилы» всего лишь на пять километров.
На территории завода были построены баррикады и созданы дзоты.
Завод работал на оборону, и, зная это, фашисты обстреливали его почти ежедневно. Цеха разрушались часто, и работы по восстановлению их шли непрерывно.
В середине января 1943 г. завод подвергся особенно сильному артиллерийскому обстрелу.
В этот день основные цеха превратились в развалины, тогда погибло немало людей.
И все же завод жил. Через три-четыре месяца в главном цехе завода — турбокорпусе, заполненном станками, вновь начались работы по созданию генераторов для электростанций. До конца блокады продолжались обстрелы и бомбежки ленинградских заводов.
Но заводы работали, выпуская оружие для фронта, и уже начали производить машины для нужд энергетики. В это время возникла дискуссия — восстанавливать ли производство агрегатов довоенных конструкций или создать новое оборудование высокого давления?
Было очень заманчиво вернуться к прежнему производству.
Для этого были чертежи, люди, хорошо знавшие прежние конструкции, станочное оборудование и накопленный производственный опыт. Выпуск турбин можно было начать в короткий срок и без риска, электростанции можно было скорее пустить в эксплуатацию.
Большинство машиностроителей и энергетиков было за это. Но это значило, что минимум на 10 лет энергетика страны останется на старых технических позициях.
В разрешении этого сложного вопроса большую роль сыграл главный инженер конструкторско-монтажного бюро — зам. главного инженера, а впоследствии главный инженер Ленинградского металлического завода Михаил Николаевич Бушуев, человек большого опыта и знаний.
